Секс
Что такое Секс? Значение слова «Секс» в популярных словарях и энциклопедиях, примеры употребления термина в повседневной жизни.
Значение «Секс» в словарях
Секс
–
Философский словарь
(лат. sexus - пол) - культурный феномен взаимоотношений полов, фундированный биологическим инстинктом продолжения рода, но выходящий далеко за его пределы, покрывая широкий ареал межличностных экзистенциально-интимных и социально-психологических отношений. Изначально, будучи единственной потребностью, выводящей ее носителя за пределы собственного организма и ориентирующей на другого, С. даже в исходном биологическом своем измерении имплицитно предполагает коммуникацию, требующую знания соответствующих программ общения, что фактически являет собой феномен предкультуры (если детеныш морской свинки, выращенный до половозрелого состояния в полной изоляции от себе подобных, будучи потом в брачный период помещенным в нормальную среду прекрасно справляется со своей сексуальной ролью, то выращенный вне контекста стадных инстинктов шимпанзе в аналогичной ситуации, будучи абсолютно здоровым физически, оказывается полностью выключенным из процессов воспроизводства, поскольку не владеет соответствующими программами брачных игр и не имеет возможности установить исходный психологический контакт с потенциальным брачным партнером). Применительно к человеку изначальная культурная ангажированность С. в сочетании с его сущностной физиологичностью задает его фундаментальную дуальность как феномена человеческого бытия. В сочетании с фундаментальной значимостью данного феномена (современная философская антропология выделяет его в ряду базисных феноменов человеческого существования: "власть, эрос, игра и смерть" у Э.Финка, например) эта дуальность порождает применительно к С. богатую интерпретационную традицию в истории культуры (ср. с аналогичной традицией интерпретации смерти как остановки физиологической деятельности организма, переосмысленной в культуре в качестве кармического перевоплощения, переселения в мир иной, социально-героического подвига и т.п.). В архаических культурах в силу антропоморфизма первобытного сознания природные генетические процессы, как и процесс космогенеза в целом, мыслятся в качестве рождения (греч. genesis - рождение), что предполагает их сексуальную артикулированность, - С. придается креационная семантика, наиболее ярко выраженная в мифологическом сюжете сакрального брака Земли как материнского и Неба как отцовского начал: Гея и Уран в древнегреческой мифологии, Герд и Фрейр в скандинавской и т.д. Символом организованного космоса (мировой моделью) выступает в архаических культурах лук с вложенной в него стрелой: собственно лук прочно ассоциируется в мифологическом сознании с женским началом (лук является символом матриархальной Иштар, выступает атрибутом богинь-родовспомогательниц (Геката, первоначально - Артемида и др.), иногда непосредственно символизирует женские гениталии, как, например, в "Шветешвараупанишаде"); стрела же выступает в мифологической традиции устойчивым фаллическим символом (эмбриональная символика острия в мифологических сюжетах о зачатии фабульного героя во время охоты (выстрела из лука) отца; древнеиндийская парадигма космотворения как пахтания океана копьем или разбивание копьем мирового яйца в орфизме; атрибутирование персонификации неба как мужского космического начала аналогом стрелы - молнией (Зевс, Перун и другие громовержцы, чей космический креационный потенциал фиксировался в мифе в качестве повышенной сексуальной активности - см., например, эротические приключения Зевса); лечение бесплодия "перуновой стрелой" в славянской мифологии и т.п.); при натянутой тетиве лук с вложенной стрелой выступает символом оплодотворенного мирового чрева, т.е. космически организованного мироздания. В рамках имитативной магии сексуальный акт человека рассматривается в этом контексте как средство инициирования сексуальной активности божественных прародителей Вселенной, инспирирующей повтор сакрального брака, необходимый - в системе архаических представлений - для воспроизводства упорядоченного Космоса, распадающегося в Хаос в сакральную дату календарного праздника: например, нормативные ритуальные сексуальные отношения фараона и его супруги в рамках календарного цикла в Древнем Египте; феномен теогамии, например, ритуальная брачная ночь супруги архонта с деревянной статуей соответствующего бога в Древней Греции и др. В целом повышение сексуальной активности людей в период календарного праздника считалось способствующим успеху реконструкции креационного акта (сакральные обряды пипилов в Центральной Америке, ритуалы баганде в Африке, кукерское действо на Балканах и т.п.). Аналогичную семантику имеет в контексте календарного праздника и символическое воздвижение мирового древа как воплощения мировой вертикали (майский шест, новогодняя елка и т.н.), выступающего фаллическим символом в рамках сакрального брака, топографически разделяя и одновременно функционально соединяя Небо и Землю. В целом феномен пола сакрализируется в ранних культурах, причем эта сакрализация иррадиирует на атрибутивные мужские и женские предметы обихода, одежду и т.п., трактуясь в контексте так называемого инфекционизма (Э.Краулей об архаических табу на ношение одежды противоположного пола как отнимающее способность к деторождению у женщин и мужские качества у мужчин). В контексте идеи единства микро- и макрокосма сексуальная жизнь человека мыслится как имеющая космическую размерность и существенное значение в общеприродных и, соответственно, аграрных циклах: в данной системе отсчета в архаических культурах конституируются представления о том, что сексуальный акт на свежевспаханном поле сообщает почве плодородность; в Микенской Греции менструирующие девушки трижды должны были обегать засеянное поле в знак запретности его для злых духов и для обеспечения хорошего урожая, с сексуальным циклом женщины были связаны аграрные обряды Аррефорий и Фесмофорий; как менструальная кровь, так и сперма в архаических культурах считалась символом жизни (например, кровью, впоследствии замененной красной краской, окрашивали лоб тяжело больного или новорожденного, а также вдовы после погребальной церемонии, чтобы они выжили или возродились к жизни; эту же семантику сохраняет красная краска в обрядности пасхи, христианская идея которой - Воскресение Христа - переосмыслена в архаичном языческом ключе как весеннее возрождение мира). Позднее данная культурная установка найдет свое воплощение в философской концепции "сперматического логоса" как оплодотворяющего начала мира, дающего материальному (материнскому) началу импульс развития (см. Логос, Античная философия). В античной культуре оформляется трактовка С. как пути восхождения от мира сотворенных подобий к миру совершенных эйдетических образцов: "влечение к красоте прорезывает у души крылья и побуждает ее взлететь" (Платон), поднявшись по лестнице любви и красоты от влечения к прекрасному телу и к прекрасным телам вообще, через влечение к прекрасным душам, наукам и т.п., до влечения к красоте как таковой. С., таким образом, является необходимой и исходной ступенью означенного восхождения. В рамках восточной культуры С. и сексуальная практика также обретают сакральное значение, выступая символом плодотворных потенций космических сил, олицетворенных в персонифицированных мужских божествах (Шива, Вишну) и др., чьим ключевым символом выступает фаллический знак - linga (санскр. - плуг, фаллос), и воплощающего креационные силы плодородия женского мирового начала (Шакти), кодируемого соответственно женским символом - yoni (санскр. - источник, женские гениталии). Линга в виде каменного стола, возвышающегося из иони, выступает культовым предметом почитания в тантризме, в рамках которого сексуальные отношения культивируются как ритуальная практика приобщения к сакральным силам: в момент сексуального контакта с женщиной как воплощением Шакти мужчина идентифицируется с Шивой и мыслится как постигающий сокровенную истину. Данный вектор сакральной интерпретации С. устойчиво сохраняется в культуре, воспроизводясь, например, в средневековом суфизме. Так, в трактате Ибн ал-Араби "Геммы мудрости" мистическое соединение с Абсолютом возможно посредством растворения в продуктах эманации, и наиболее полно это растворение реализуется через соединение с женщиной. "Итак... трое: Бог, мужчина и женщина", - мужчина в этой системе отсчета выступает принципиально двойственным по своей природе: прежде всего, он - творение Божье, и в этом качестве любит Творца и стремится к нему, но наряду с этим в отношении женщины он выступает как творец, ибо она - часть его. В этой связи влечение мужчины к женщине не просто имеет божественную природу - оно дважды божественно: с одной стороны, любя женщину как наиболее адекватное воплощение Божественной красоты, мужчина тем самым максимально проявляет свою любовь к Богу ("полюбил женщин за совершенство свидетельствования Бога в них"), с другой - во влечении к женщине мужчина богоподобен, ибо, любя в ней свое творение, уподобляется всевышнему Творцу. Бог-Творец в лице мужчины познает свое творение (природу) в лице женщины, сексуальный акт семантически оказывается эквивалентным акту Божественного самопознания, и потому посвященный знает, "Кем он насладился, и Кто насладился", и становится совершенным. Особую значимость приобретает интерпретация С. в европейской традиции в связи с феноменом христианства, задавшего культурный вектор рассмотрения земной жизни как аксиологического минимума, а С. - как смертного греха. Согласно реестру грехов, составленному в 5 в. Иоанном Кассианом и уточненном в 6 в. Григорием I Великим, в качестве греха номер один фиксируется superbia (лат. - гордыня) и сразу вслед за ней идет luxuria (лат. - похоть); аналогично, средневековые пенетенциалии инвектируют "любодеев" прежде, нежели убийц: в популярнейшем в 12 в. "Видении Тнугдала" (более 50 лат. рукописей и пересказы практически на всех языказ Европы) в качестве достойных ада называются "те, коие или вовсе отрицают Христа, или творят дело отрицающих, каковы любодеи, человекоубийцы, воры, разбойники, гордецы, не принесшие должного покаяния". В христианской картине мира дух и плоть противопоставлены и антагонистичны, как противопоставлены и антагонистичны горнее и дольнее вообще, и поскольку они аксиологически асимметричны, поскольку любые проявления сексуальности интерпретируются как альтернативные благости духа. Если в античности Афродита Урания и Афродита Пандемос составляли аксиологическое единство, то в христианстве асексуальная Любовь небесная как благоговейное экстатичное стремление к Творцу и любовь земная, низведенная до уровня бездуховной животной похоти, противопоставлены как добродетель и порок. В этой системе отсчета все, что может быть отнесено к сфере С., выступает не только как греховное, но и как хаотичное, грозно стихийное и тем более опасное, чем менее оно подвластно социальному контролю. По формулировке Фомы Аквинского, "половое сношение с женщиной... низводит дух с вершины добродетели, т.е. удаляет его от совершенства". Красота С. и его порывов, мыслимая в дохристианской культуре как божественная, для христианства суетна и обманна, опасна и нечиста (см. средневековые пословицы, сравнивающие мужчину и женщину с водой и землей, которые чисты каждый сам по себе, но при соприкосновении неизбежно становятся грязью). В контексте такой аксиологической системы естественно сопряжение сексуальности с дьявольской сферой, рассмотрение С. как открытого пространства вторжения в человеческую жизнь сатанинского начала. Тезис о том, что "непременно при любовном акте дьяволу положено пускать в ход свои чары, а не при иных действиях человека" (Я.Шпренгер и Г.Инститорис), обосновывается в "Молоте ведьм" тем, что якобы "центр силы дьявола сосредоточивается именно в чреслах людей". С., таким образом, выступает как дьявольское искушение сладострастием, - осуждая скверну похоти, средневековая ортодоксия фактически сама задает культурную тенденцию обездуховливания сексуальности (ср. с современной метафорикой у A.A. Вознесенского: "Дух не против плоти, ибо дух - // То, что возникает между двух"). (По формулировке Ницше, "христианство дало Эросу выпить яду: он, положим, не умер от этого, но выродился в порок".) В заданном контексте особый аксиологический статус обретает феномен девственности, понятой как асексуальность. Максимальным ее воплощением выступает в христианстве образ Девы Марии. Архаическая идея тотемической инкарнации (а также мифологические сюжеты зачатия матерью Лао-Цзы от падающей звезды, матери Конфуция - от принесенного чудовищем драгоценного камня и т.п.) аксиологически переосмыслены в контексте сюжета о непорочном зачатии: сверхестественная причина беременности трактуется как ее внесексуальность, причем акцент делается не на божественном происхождении младенца ("сын Божий"), а на асексуальности его зачатия ("от Духа Святого"), понятой как безгрешность. Мария как олицетворение целомудрия не просто девственна, она принципиально асексуальна: показательно, что с точки зрения массового сознания Средневековья, женщиной ("той женщиной") зовут Приснодеву только черти, не смеющие произнести ее имени. Поскольку христианская средневековая и в целом западная культура в глубинных своих смыслах есть культура мужчин (не в плане предложенной Франкфуртской школой в "Диалектике просвещения" оппозиции мужских и женских культур, но с точки зрения ее непосредственного субъекта, доминирующего интерпретационного ракурса и содержания), постольку феномен сексуальности асимметрично сопрягается в средневековом мировоззрении сугубо с женским началом, в силу чего универсально распространенной средневековой фобией, выражающей страх перед сексуальностью, выступает боязнь женщины, проявляющая себя в форме антифеминизма, восходящего к библейской традиции ("горче смерти - женщина, потому что она - сеть, и сердце ее - силки, руки ее - оковы; добрый перед Богом спасется от нее, а грешник уловлен будет ею" - Екк, 7, 26). В христианской системе отсчета именно на женщине лежит проклятие первородного греха, она - "корень беды, ствол порока", ибо "без числа порождает соблазн" (Марбод Реннский), "оскверняет мужчину" (Иоанн Секунд). Видение женщины как персонифицированной сексуальности конституирует в средневековом христианстве культурный вектор ее демонизации: в своей сексуальности женщина мыслится как орудие сатаны. Сакрализация архаической культурой женской сексуальности как средоточия жизнедарующей силы в новом контексте христианства - в русле общей тенденции, характеризующей процесс смены одной системы сакрализованных ценностей другой - переосмысливается в негативной аксиологии. Связь женщины с дьяволом интерпретируется средневековой европейской культурой именно как связь сексуальная (от циркулирующих в массовом сознании сюжетов о суккубах до концептуализированных рассуждений Фомы Аквинского о том, что дьявол "может принимать образ мужчины и совокупляться с женщиной"). Указанные семантические сдвиги в культуре наглядно проявляются в содержательной трансформации мифологемы змея. Если в архаических культурах мифологема змеи, выступающей, с одной стороны, фаллическим символом (см. у Плутарха о рождении Александра Македонского от "бога в образе змея"), а с другой - отнесенным к женщине символом плодородия (коброголовая богиня урожая зерна и плодородия Рененутет в Древнем Египте, змея как символ и атрибут Гекаты и др.), мыслилась в качестве причастной как мужскому, так и женскому началам (соответственно - верхнему небесному и нижнему земному мирам: фольклорный крылатый змей, несущий в своем внешнем облике черты как земноводного, так и птицы), выступая символом сакрального брака Земли и неба, имеющего креационный смысл, и в этом плане - сакральным сексуальным символом (змей как аналог Афродиты и Лакшми в античных и древнеиндийских сюжетах), то в христианской традиции образ змея аксиологически переосмыслен и однозначно коррелируется с дьявольским началом. Хотя семантически библейское древо познания добра и зла с притаившимся возле него змеем вырастает на почве глубокой мифологической традиции и генетически восходит к космической вертикали мирового древа, символизирующего, так же как и змей, брачное соединение земли и неба, - аксиологические акценты оказываются в новом контексте диаметрально противоположными, - в христианской системе отсчета змей становится символом luxuria: библейское "беги от греха, как от лица змеи" (Прем. Иис. Сир., 21, 2); соблазнение Евы змеем трактуется агадической легендой как сексуальное совращение; сексуальное искушение описывается аскетами традиционной формулой "играл со мною древний змий" (Иероним, например); иногда через метафору змея ("горло змеи") фактически обозначается vagina (например, в "Секвенции об одиннадцати тысячах девственниц" Хильдегарды Бингенской: "...да восславят Агнца Божия, // что заградил гортань древнего Змия // веществом Слова Божия // в сих жемчужинах"). Абсолютная нравственная ценность асексуальности аргументируется в медиевальной культуре учением о девственной природе человека (до грехопадения), максимальным выражением этой презумпции является версия неполового размножения человека (Иоанн Дамаскин, Григорий Нисский). На уровне парадигмальных программ европейской культуры эта установка задает как нормативно-поведенческую парадигму аскезы (от средневекового сведения сексуальности к функции деторождения: глухие супружеские "сорочки невинности" с отверстием в области гениталий, парадигма отношения "к жене как к сестре" после рождения первенца и т.п. - до нравов Викторианской эпохи и контрэротической цензуры классической советской культуры), так и естественно возникающую ее альтернативу. Библейское "всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем" (Матф., 5, 28), будучи доведенным средневековой культурой до полной спекуляции, имело своей оборотной стороной гипертрофирование реальной человеческой сексуальности. Например, в "Деяниях датчан" Саксона Грамматика и, в частности, в саге о Гамлете (источник 12 в., к которому восходят многочисленные литературные вариации, включая В.Шекспира) враги ютландского принца, желая проверить, действительно ли он безумен или его мнимое сумасшедствие - не более как тактическая маскировка, подстраивают ему в уединенном месте встречу с молодой женщиной: "если тупость его притворна, он не упустит случая". Данный сюжет не только фундирован имплицитной аксиомой о перманентной доминанте С. в индивидуальном сознании (критерий здравомыслия: если не сексуальный маньяк, то душевнобольной), но и презумпцией семантической редукции С. к физиологическому отправлению, лишенному даже какого бы то ни было эмоционального фона и мажорной чувственной окрашенности (тот факт, что упомянутая женщина оказалась не только знакома Гамлету, но и была с ним связана узами "тесной дружбы" всплывает post factum на периферии сюжета). Данная установка относительно С. в перспективе оказывает значительное влияние на интерпретацию феномена сексуальности в европейской культуре, инспирируя - в качестве противовеса идеалам аскезы - альтернативную аксиологическую установку натуралистического сексуального волюнтаризма: от ренессансных идеалов реабилитации плоти с их гедонистическим экстремизмом ("прелюбодеяние кажется таким же простым делом, как поднять и бросить в воздух камень", по Себастьяну Бранту) до теории "стакана воды" начала 20 в. и последующих многочисленных программ "сексуальных революций" (ср. с восточной традицией, где сохраненная свободность сексуальных проявлений человека, не выделенная ни за пределы культурной легитимности, ни в фокус культурной значимости, не нуждается в программно артикулированной и педалируемой свободе). Однако сохраняющийся христианский контекст делает означенную реабилитацию С. скорее декларативной, нежели реальной: проблема С. по-прежнему артикулируется в европейской культуре как проблема и в индивидуально-личностном своем проявлении выступает узлом глубокого мировоззренческого конфликта: так, в рамках культуры Возрождения Пико делла Мирандола к 27 годам сжег свои эротические стихи и отказался от "телесных вожделений"; Дж.Бокаччо отрекся от своего творчества, и Ф.Петрарка, будучи его близким другом, лишь в конце жизни узнал об авторстве "Декамерона"; сам Петрарка в "Письмах к потомкам" предается нравственным терзаниям по поводу своей неспособности укрощения сексуальных влечений: "Я хотел бы иметь право сказать, что был вполне чужд плотских страстей, но, сказав так, я солгал бы; скажу, однако, уверенно, что, хотя пыл молодости и темперамента увлекал меня в этой низости, в душе я всегда проклинал ее". В этой связи в европейской культуре остро артикулируется проблема интерпретации С. как его культурной ассимиляции, возможности адаптации факта наличия сексуальной сферы к доминантным аксиологическим шкалам. Классической программой, предложенной европейской традицией в этом направлении, может считаться концепция amor-entrave (асимптотически "незавершенной любви"), разработанная в рамках куртуазной культуры: сексуальная подоплека галантного служения Даме сердца не только эксплицитно артикулируется, но и всемерно культивируется в поэзии трубадуров. Однако, допуская самый широкий спектр сексуальных действий, концепция amor-entrave легитимирует для рыцаря лишь возможность перманентного возбуждения напряженного желания (причем стремление к Донне как персонификации совершенства обретает в куртуазной системе отсчета знаково-спекулятивную семантику нравственного совершенствования и приближения к Абсолюту: "Я духом стал богат, // Вкусив любви услад" у Гильема де Кабестаня), возможность же физического обладания Донной, удовлетворения желания, выводит за пределы принятой аксиологической системы, соприкосновение с реальностью разрушает условность игрового пространства куртуазии, а потому тотально исключается. Фигура асимптотического экстативного подъема чувств, обретающая семантику духовного восхождения, задает контекст, в котором финальный экстаз выступает как разрешение и, соответственно, завершение этого процесса, а потому его осуществление означало бы пресечение духовной устремленности рыцаря к воплощенному в совершенстве Донны Абсолюту, что неприемлемо в принятых правилах игры. Куртуазная концепция, задав С. как дисциплинарно-игровую поведенческую парадигму, наделила его легитимным статусом в качестве нормативного эротического флирта (см. "Веселая наука"), задав в рамках сложного семиотизма возможность непротиворечивого сосуществования добродетели в христианском ее понимании и, пускай редуцированных, но легализированных сексуальных практик. В течение более двух столетий эта парадигма позволяла носителям куртуазной культуры чувствовать себя добрыми христианами, однако Первая Инквизиция практически приравняла куртуазное мировоззрение к ереси катаров, и в ходе Альбигойских войн оно было фактически искоренено, задав, тем не менее, в европейской культуре литературно-поэтическую традицию описания сексуальной любви как возвышающей силы (Данте, Петрарка, поэты Плеяды и далее). Наряду с этим, вытеснение С. за пределы санкционированной легитимности формирует своего рода эротическое подполье медиевальной культуры: поиск последним жанра, обеспечившего бы ему легальность культурной презентации, детерминирует особый эротический подтекст в развитии средневековой христианской мистики (классически представленный в текстах Бернара Клервоского - см. Бернар Клервоский), порождает такие неадекватные формы презентации С. в европейской культуре, как инвектива со смакованием (детализированная откровенность средневековых пенетенциалий, скрупулезный дескриптивизм Бурхарда Вормского, неприкрытый физиологизм описаний "Молота ведьм", натуралистическая вариативность перечня сексуальных перверсий в "Плаче природы" Алана Лилльского и т.п.); скабреза (в перспективе: от старофранцузских фаблио и старонемецких шванков до новоевропейских гривуазных жанров и порнографии), а также спекулятивная форма презентации феномена С. в культуре, призванная послужить внешним гарантом его дозволенности (от переводов и интерпретаций античной эротической лирики у Гвиберта Ножанского, Серлона де Вильтона и др. в рамках Овидианского возрождения - до ретромифологизации сексуальных сюжетов в новоевропейском искусстве, у Обри Бердслея, например). Подавление здорового эротизма наряду с оформлением культурных традиций скабрезы и деэротизации С. не проходят бесследно для развития европейской культуры в целом и современного осмысления в ее контексте феномена С., в частности. Последний, удерживая на себе в течение многих столетий фокус культурной значимости, тем не менее, остается как бы запретным плодом для разорванного сознания европейца, социализированного в культуре, задающей аксиологическую дихотомию грешной и праведной любви (см., например, "Призрак либидо" С. Дали, 1934), что порождает широкий спектр неврозов, комплексов и фобий, не характерных для других культурных традиций. На этом фоне в европейской культуре оформляется мощная традиция семиотической интерпретации С., основанной на идее его квазисемантической ("метафизической") нагруженности и охватывающая все христианское культурное пространство в его как западном ("Метафизика секса" Дж.Ч.А.Эволы), так и православно-восточном ("Метафизика пола и любви" Бердяева) ареалах. В современной философии феномен С. трактуется как один из фундаментальных феноменов человеческого бытия (Шелер,Э.Финк и др.) и рассматривается в предельно широком диапазоне: от его аналитики в парадигме панфизиологизма (классический фрейдизм, Плеснер) до исследования его детерминированности со стороны социокультурных комплексов "власти-знания" ("История сексуальности" Фуко). Феномен сексуальности выступает также традиционным предметом постмодернистских аналитик. В постмодернистской философии сексуальность трактуется как понятие, фиксирующее в своем содержании характеристику человеческой телесности, открывающую возможность конституирования вариабельных культурно артикулированных практик (С.), организующих тем или иным образом процессуально понятую эротическую сферу человеческого бытия (см. Телесность). Содержание понятия "сексуальность" конституируется в постмодернистской философии под воздействием следующих парадигмально значимых векторов. Во-первых, содержание данного понятия формируется в общем контексте характерного для "постмодернистской чувствительности" постметафизического стиля мышления, ориентированного на отказ от усмотрения за наличной феноменальной сферой неизменной ноуменальной основы: трактовка С. как тотально физиологически детерминированного и потому константного феномена в классической культурной традиции сменяется в постмодерне интенцией на усмотрение в исторически конкретных конфигурациях сексуальных практик ("С."), характерных для той или иной культуры, семиотические артикуляции сексуальности как таковой, по оценке Фуко, "нет ... в случае плоти и сексуальности ... одной какой-то области, которая объединяла бы ... всех" (см. Метафизика, Постметафизическое мышление, Постмодернистская чувствительность). Во-вторых. сексуальность интерпретируется постмодернистской философией в контексте общей концепции проблематизации, согласно которой отсутствие жестко однозначной легитимации той или иной культурной сферы приводит к ее конституированию в качестве предмета рефлексивного осмысления и рационального анализа. Согласно постмодернистскому видению ситуации, важнейшим фактором проблематизации того или иного феномена в соответствующем культурном контексте выступает не многочисленность и сила ограничивающих его запретов, но, напротив, "свобода" его спонтанного развития: так, к примеру, по оценке Фуко, "именно там, где сексуальность была наиболее свободна, античные моралисты задавали себе вопросы с наибольшей настойчивостью и формулировали наиболее строгие положения. ... Статус замужних женщин запрещал им любые сексуальные отношения вне брака, однако по поводу этой "монополии" почти не встречается ни философских размышлений, ни теоретической заинтересованности. Напротив, любовь к мальчикам была свободной (в определенных пределах), и именно по ее поводу была выработана целая теория сдержанности, воздержания и несексуальной связи". Соответственно, Фуко делает вывод о том, что "вовсе не запрет" выступает тем культурным инструментом, посредством изучения которого возможно эксплицировать и "понять ... формы проблематизации". В ментальном пространстве современной культуры как культуры "заката больших нарраций" сфера эротики оказывается выведенной из-под тоталитарного диктата пенитенциарных моральных и религиозных кодексов, конституируясь благодаря этому в качестве одного из центральных предметов постмодернистских философско-культурологических аналитик (см. Закат метанарраций). Как писал Фуко применительно к своей "Истории сексуальности", "я занимаюсь не историей нравов и поведений, не социальной историей сексуальной практики, но историей тех способов, посредством которых удовольствия, желания и сексуальные поведения были в античности проблематизированы, отрефлексированы и продуманы в их отношении к определенному искусству жить". В обрисованном парадигмальном пространстве современные философские аналитики существенно смещают методологические акценты исследования феномена сексуальности: от когнитивного движения в парадигме панфизиологизма (классический психоанализ и неофрейдизм, Плеснер и др.) до исследования семиотических (в частности языковых) механизмов конституирования и функционирования сексуальности в параонтологических культурных контекстах (анализ "символической природы желания" в структурном психоанализе Лакана, проблематика "мышления соблазна" Бодрийяра и др.). В-третьих, семантика понятия "сексуальность" конституируется в постмодернизме под семантико-аксиологическим влиянием фундаментальной для постмодернизма концепции симуляции, фундированной презумпцией тотальной семиотизации бытия (см. Симуляция). В противоположность модернизму с его пафосом операциональности (по оценке Бодрийяра, "сексуальное стало исключительно актуализацией желания в удовольствии, все прочее - "литература"), постмодернизм - в зеркальном оборачивании психоаналитического "принципа реальности" - конституирует "симуляцию сексуальности". В ситуации "разочарованной симуляции" возможно, по оценке Бодрийяра, "порнография и существует только для того, чтобы воскресить это утраченное референциальное, чтобы - от противного - доказать своим гротескным гиперреализмом, что где-то все-таки существует реальный секс". Безусловно, указанные семантические вектора конституирования понятия "сексуальность" во многом смыкаются между собой: так, и вектор проблематизации сексуальности, и вектор ее моделирования в контексте концепции симуляции приходят к анализу семиотических аспектов
Подробнее
Секс
–
Большой Энциклопедический Словарь
(франц. sexe - от лат. sexus - пол), пол; сексуальность, совокупностьпсихических и физиологических реакций, переживаний и поступков, связанныхс проявлением и удовлетворением полового влечения.
Подробнее
Секс
–
Психологический словарь
- половые отношения - совокупность психических реакций, установок и поступков, связанных с проявлением и удовлетворением влечения полового.
Подробнее
Секс
–
Психологический словарь
1. Процесс, в широком понимании, воспроизводства. 2. То органическое и/или физиологическое удовольствие и удовлетворение, которое связанно с сексуальной активностью.
Подробнее
Секс
–
Социологический словарь
(от лат. sexus - пол) - англ. sex; нем. Sex. Половые отношения, совокупность психических реакций, переживаний, установок и поступков, связанных с проявлением и удовлетворением половых влечений.
Подробнее
Секс
–
Философский словарь
(лат. sexus - пол) - культурный феномен взаимоотношений полов, фундированный биологическим инстинктом продолжения рода, но выходящий далеко за его пределы, покрывая широкий ареал межличностных экзистенциально-интимных и социально-психологических отношений. Изначально, будучи единственной потребностью, выводящей ее носителя за пределы собственного организма и ориентиру-ющй на другого, С. - даже в исходном биологическом своем измерении - имплицитно предполагает коммуникацию, требующую знания соответствующих программ общения, что фактически являет собою феномен предкультуры (если детеныш морской свинки, выращенный до половозрелого состояния в полной изоляции от себе подобных, будучи потом, в брачный период, помещенным в нормальную среду, прекрасно справляется со своей сексуальной ролью, то выращенный вне контекста стадных инстинктов шимпанзе в аналогичной ситуации, будучи абсолютно здоровым физически, оказывается полностью выключенным из процессов воспроизводства, поскольку не владеет соответствующими программами брачных игр и не имеет возможности установить исходный психологический контакт с потенциальным брачным партнером). Применительно к человеку изначальная культурная ангажированность С. в сочетании с его сущностной физиологичностью задает его фундаментальную дуальность как феномена человеческого бытия. В сочетании с фундаментальной значимостью данного феномена (современная философская антропология выделяет его в ряду базисных феноменов человеческого существования: "власть, эрос, игра и смерть" у Э. Финка, например) эта дуальность порождает применительно к С. богатую интерпретационную традицию в истории культуры (ср. с аналогичной традицией интерпретации смерти как остановки физиологической деятельности организма, переосмысленной в культуре в качестве кармического перевоплощения, переселения в мир иной, социально-героического подвига и т.п. - см. Танатос). В архаических культурах - в силу антропоморфизма первобытного сознания - природные генетические процессы, как и процесс космогенеза в целом, мыслятся в качестве рождения (греч. genesis - рождение), что предполагает их сексуальную артикулиро-ванность, - С. придается креационная семантика, наиболее ярко выраженная в мифологическом сюжете сакрального брака Земли как материнского и Неба как отцовского начал: Гея и Уран в древнегреческой мифологии, Герд и Фрейр в скандинавской и т.д. Символом организованного космоса (мировой моделью) выступает в архаических культурах лук с вложенной в него стрелой: собственно лук прочно ассоциируется в мифологическом сознании с женским началом (лук является символом матриархальной Иштар, выступает атрибутом богинь- родовспомогательниц (Геката, первоначально - Артемида и др.), иногда непосредственно символизирует женские гениталии, как, например, в "Шветешвара-упанишаде"); стрела же выступает в мифологической традиции устойчивым фаллическим символом (эмбриональная символика острия в мифологических сюжетах о зачатии фабульного героя во время охоты (выстрела из лука) отца; древнеиндийская парадигма космотворения как пахтания океана копьем или разбивание копьем мирового яйца в орфизме; атрибутирование персонификации неба как мужского космического начала аналогом стрелы - молнией (Зевс, Перун и другие громовержцы, чей космический креационный потенциал фиксировался в мифе в качестве повышенной сексуальной активности - см., например, эротические приключения Зевса); лечение бесплодия "перуновой стрелой" в славянской мифологии и т.п.); при натянутой тетиве лук с вложенной стрелой выступает символом оплодотворенного мирового чрева, т.е. космически организованного мироздания. В рамках имитативной магии сексуальный акт человека рассматривается в этом контексте как средство инициирования сексуальной активности божественных прародителей Вселенной, инспирирующей повтор сакрального брака, необходимый - в системе архаических представлений - для воспроизводства упорядоченного Космоса, распадающегося в Хаос в сакральную дату календарного праздника: например, нормативные ритуальные сексуальные отношения фараона и его супруги в рамках календарного цикла в Древнем Египте; феномен теогамии, например, ритуальная брачная ночь супруги архонта с деревянной статуей соответствующего бога в Древней Греции и др. В целом, повышение сексуальной активности людей в период календарного праздника считалось способствующим успеху реконструкции креационного акта (сакральные обряды пипилов в Центральной Америке, ритуалы баганде в Африке, кукерское действо на Балканах и т.п.). Аналогичную семантику имеет в контексте календарного праздника и символическое воздвижение мирового древа как воплощения мировой вертикали (майский шест, новогодняя елка и т.п.), выступающего фаллическим символом в рамках сакрального брака, топографически разделяя и одновременно функционально соединяя Небо и Землю. В целом, феномен пола сакрализируется в ранних культурах, причем эта сакрализация иррадиирует на атрибутивные мужские и женские предметы обихода, одежду и т.п., трактуясь в контексте так называемого инфекционизма (Э. Краулей об архаических табу на ношение одежды противоположного пола как отнимающее способность к деторождению у женщин и мужские качества у мужчин). В контексте идеи единства микро- и макрокосма сексуальная жизнь человека мыслится как имеющая космическую размерность и существенное значение в общеприродных и, соответственно, аграрных циклах: в данной системе отсчета в архаических культурах конституируются представления о том, что сексуальный акт на свежевспаханном поле сообщает почве плодородность; в Микенской Греции менструирующие девушки трижды должны были обегать засеянное поле в знак запретности его для злых духов и для обеспечения хорошего урожая, с сексуальным циклом женщины были связаны аграрные обряды Ар-рефорий и Фесмофорий; как менструальная кровь, так и сперма в архаических культурах считалась символом жизни (например, кровью, впоследствии замененной красной краской, окрашивали лоб тяжело больного или новорожденного, а также вдовы после погребальной церемонии, чтобы они выжили или возродились к жизни; эту же семантику сохраняет красная краска в обрядности пасхи, христианская идея которой - Воскресение Христа - переосмыслена в архаичном языческом ключе как весеннее возрождение мира). Позднее данная культурная установка найдет свое воплощение в философской концепции "сперматического логоса" как оплодотворяющего начала мира, дающего материальному (материнскому) началу импульс развития (см. Логос, Античная философия). В античной культуре оформляется трактовка С. как пути восхождения от мира сотворенных подобий к миру совершенных эйдотических образцов: "влечение к красоте прорезывает у души крылья и побуждает ее взлететь" (Платон), поднявшись по лестнице любви и красоты от влечения к прекрасному телу и к прекрасным телам вообще - через влечение к прекрасным душам, наукам и т.п. - до влечения к красоте как таковой. С, таким образом, является необходимой и исходной ступенью означенного восхождения. В рамках восточной культуры С. и сексуальная практика также обретают сакральное значение, выступая символом плодотворных потенций космических сил, олицетворенных в персонифицированных мужских божествах (Шива, Вишну) и др., чьим ключевым символом выступает фаллический знак - linga (санскр. - плуг, фаллос), и воплощающего креационные силы плодородия женского мирового начала (Шакти), кодируемого соответственно женским символом - уоni (санскр. - источник, женские гениталии). Линга в виде каменного стола, возвышающегося из иони, выступает культовым предметом почитания в тантризме, в рамках которого сексуальные отношения культивируются как ритуальная практика приобщения к сакральным силам: в момент сексуального контакта с женщиной как воплощением Шакти мужчина идентифицируется с Шивой и мыслится как постигающий сокровенную истину. Данный вектор сакральной интерпретации С. устойчиво сохраняется в культуре, воспроизводясь, например, в средневековом суфизме. Так, в трактате Ибн ал-Араби "Геммы мудрости" мистическое соединение с Абсолютом возможно посредством растворения в продуктах эманации, и наиболее полно это растворение реализуется через соединение с женщиной. "Итак,... трое: Бог, мужчина и женщина", - мужчина в этой системе отсчета выступает принципиально двойственным по своей природе: прежде всего, он - творение Божье, и в этом качестве любит Творца и стремится к нему, но наряду с этим - в отношении женщины он выступает как творец, ибо она - часть его. В этой связи влечение мужчины к женщине не просто имеет божественную природу - оно дважды божественно: с одной стороны, любя женщину как наиболее адекватное воплощение Божественной красоты, мужчина тем самым максимально проявляет свою любовь к Богу ("полюбил женщин за совершенство свидетельствования Бога в них"), с другой - во влечении к женщине мужчина богоподобен, ибо, любя в ней свое творение, уподобляется всевышнему Творцу. Бог-Творец в лице мужчины познает свое творение (природу) в лице женщины, сексуальный акт семантически оказывается эквивалентным акту Божественного самопознания, и потому посвященный знает, "Кем он насладился, и Кто насладился", и становится совершенным. Особую значимость приобретает интерпретация С. в европейской традиции в связи с феноменом христианства, задавшего культурный вектор рассмотрения земной жизни как аксиологического минимума, а С. - как смертного греха. Согласно реестру грехов, составленному в 5 в. Иоанном Кассианом и уточненном в 6 в. Григорием I Великим, в качестве греха номер один фиксируется superbia (лат. - гордыня) и сразу вслед за ней идет luxuria (лат. - похоть); аналогично, средневековые пенетенциалии инвектируют "любодеев" прежде, нежели убийц: в популярнейшем в 12 в, "Видении Тнугдала" (более 50 лат. рукописей и пересказы практически на всех языказ Европы) в качестве достойных ада называются "те, коие или вовсе отрицают Христа, или творят дело отрицающих, каковы любодеи, человекоубийцы, воры, разбойники, гордецы, не принесшие должного покаяния". В христианской картине мира дух и плоть противопоставлены и антагонистичны, как противопоставлены и антагонистичны горнее и дольнее вообще, и поскольку они аксиологически асимметричны, поскольку любые проявления сексуальности интерпретируются как альтернативные благости духа. Если в античности Афродита Урания и Афродита Пандемос составляли аксиологическое единство, то в христианстве асексуальная Любовь небесная как благоговейное экстатичное стремление к Творцу и любовь земная, низведенная до уровня бездуховной животной похоти, противопоставлены как добродетель и порок. В этой системе отсчета все, что может быть отнесено к сфере С, выступает не только как греховное, но и как хаотичное, грозно стихийное и тем более опасное, чем менее оно подвластно социальному контролю. По формулировке Фомы Аквинского, "половое сношение с женщиной... низводит дух с вершины добродетели, т.е. удаляет его от совершенства". Красота С. и его порывов, мыслимая в дохристианской культуре как божественная, для христианства суетна и обманна, опасна и нечиста (см. средневековые пословицы, сравнивающие мужчину и женщину с водою и землею, которые чисты каждый сам по себе, но при соприкосновении неизбежно становятся грязью). В контексте такой аксиологической системы естественно сопряжение сексуальности с дьявольской сферой, рассмотрение С. как открытого пространства вторжения в человеческую жизнь сатанинского начала. Тезис о том, что "непременно при любовном акте дьяволу положено пускать в ход свои чары, а не при иных действиях человека" (Я. Шпренгер и Г. Инститорис), обосновывается в "Молоте ведьм" тем, что якобы "центр силы дьявола сосредоточивается именно в чреслах людей". С, таким образом, выступает как дьявольское искушение сладострастием, - осуждая скверну похоти, средневековая ортодоксия фактически сама задает культурную тенденцию обездуховливаяия сексуальности (ср. с современной метафорикой у А.А. Вознесенского: "Дух не против плоти, ибо дух - // То, что возникает между двух"). (По формулировке Ницше, "христианство дало Эросу выпить яду: он, положим, не умер от этого, но выродился в порок"). В заданном контексте особый аксиологический статус обретает феномен девственности, понятой как асексуальность. Максимальным ее воплощением выступает в христианстве образ Девы Марии. Архаическая идея тотемической инкарнации (а также мифологические сюжеты зачатия матерью Лао-Цзы от падающей звезды, матери Конфуция - от принесенного чудовищем драгоценного камня и т.п.) аксиологически переосмыслены в контексте сюжета о непорочном зачатии: сверхъестественная причина беременности трактуется как ее внесексуальность, причем акцент делается не на божественном происхождении младенца ("сын Божий"), а на асексуальности его зачатия ("от Духа Святого"), понятой как безгрешность. Мария как олицетворение целомудрия не просто девственна, - она принципиально асексуальна: показательно, что с точки зрения массового сознания средневековья, женщиной ("той женщиной") зовут Приснодеву только черти, не смеющие произнести ее имени. Поскольку христианская средневековая и в целом западная культура в глубинных своих смыслах есть культура мужчин (не в плане предложенной Франкфуртской школой в "Диалектике просвещения" оппозиции мужских и женских культур, но с точки зрения ее непосредственного субъекта, доминирующего интерпретационного ракурса и содержания), постольку феномен сексуальности асимметрично сопрягается в средневековом мировоззрении сугубо с женским началом, в силу чего универсально распространенной средневековой фобией, выражающей страх перед сексуальностью, выступает боязнь женщины, проявляющая себя в форме антифеминизма, восходящего к библейской традиции ("горче смерти - женщина, потому что она - сеть, и сердце ее - силки, руки ее - оковы; добрый перед Богом спасется от нее, а грешник уловлен будет ею" - Екк, 7, 26). В христианской системе отсчета именно на женщине лежит проклятие первородного греха, она - "корень беды, ствол порока", ибо "без числа порождает соблазн" (Марбод Реннский), "оскверняет мужчину" (Иоанн Секунд). Видение женщины как персонифицированной сексуальности конституирует в средневековом христианстве культурный вектор ее демонизации: в своей сексуальности женщина мыслится как орудие сатаны. Сакрализация архаической культурой женской сексуальности как средоточия жизнедарующей силы в новом контексте христианства - в русле общей тенденции, характеризующей процесс смены одной системы сакрализованных ценностей другой - переосмысливается в негативной аксиологии. Связь женщины с дьяволом интерпретируется средневековой европейской культурой именно как связь сексуальная (от циркулирующих в массовом сознании сюжетов о суккубах до концептуализированных рассуждений Фомы Аквинского о том, что дьявол "может принимать образ мужчины и совокупляться с женщиной"). Указанные семантические сдвиги в культуре наглядно проявляются в содержательной трансформации мифологемы змея. Если в архаических культурах мифологема змеи, выступающей, с одной стороны, фаллическим символом (см. у Плутарха о рождении Александра Македонского от "бога в образе змея"), а с другой - отнесенным к женщине символом плодородия (коброголовая богиня урожая зерна и плодородия Рененутет в древнем Египте, змея как символ и атрибут Гекаты и др.), мыслилась в качестве причастной как мужскому, так и женскому началам (соответственно - верхнему, небесному и нижнему, земному мирам: фольклорный крылатый змей, несущий в своем внешнем облике черты как земноводного, так и птицы), выступая символом сакрального брака Земли и неба, имеющего креационный смысл, и в этом плане - сакральным сексуальным символом (змей как аналог Афродиты и Лакшми в античных и древнеиндийских сюжетах), то в христианской традиции образ змея аксиологически переосмыслен и однозначно коррелируется с дьявольским началом. Хотя семантически библейское древо познания добра и зла с притаившимся возле него змеем вырастает на почве глубокой мифологической традиции и генетически восходит к космической вертикали мирового древа, символизирующего, так же как и змей, брачное соединение земли и неба, - аксиологические акценты оказываются в новом контексте диаметрально противоположными, - в христианской системе отсчета змей становится символом luxuria: библейское "беги от греха, как от лица змеи" (Прем. Иис. Сир., 21, 2); соблазнение Евы змеем трактуется агадической легендой как сексуальное совращение; сексуальное искушение описывается аскетами традиционной формулой "играл со мною древний змий" (Иероним, например); иногда через метафору змея ("горло змеи") фактически обозначается vagina (например, в "Секвенции об одиннадцати тысячах девственниц" Хильдегарды Бингенской: "...да восславят Агнца Божия, // что заградил гортань древнего Змия // веществом Слова Божия // в сих жемчужинах"). Абсолютная нравственная ценность асексуальности аргументируется в медиевальной культуре учением о девственной природе человека (до грехопадения), максимальным выражением этой презумпции является версия неполового размножения человека (Иоанн Дамаскин, Григорий Нисский). На уровне парадигмальных программ европейской культуры эта установка задает как нормативно-поведенческую парадигму аскезы (от средневекового сведения сексуальности к функции деторождения: глухие супружеские "сорочки невинности" с отверстием в области гениталий, парадигма отношения "к жене как к сестре" после рождения первенца и т.п. - до нравов Викторианской эпохи и контрэротической цензуры классической советской культуры), так и естественно возникающую ее альтернативу. Библейское "всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем" (Матф., 5, 28), будучи доведенным средневековой культурой до полной спекуляции, имело своей оборотной стороною гипертрофирование реальной человеческой сексуальности. Например, в "Деяниях датчан" Сак-сона Грамматика и, в частности, в саге о Гамлете (источник 12 в., к которому восходят многочисленные литературные вариации, включая В. Шекспира) враги ютландского принца, желая проверить, действительно ли он безумен или его мнимое сумасшедствие - не более как тактическая маскировка, подстраивают ему в уединенном месте встречу с молодой женщиной: "если тупость его притворна, он не упустит случая". Данный сюжет не только фундирован имплицитной аксиомой о перманентной доминанте С. в индивидуальном сознании (критерий здравомыслия: если не сексуальный маньяк, то душевнобольной), но и презумпцией семантической редукции С. к физиологическому отправлению, лишенному даже какого бы то ни было эмоционального фона и мажорной чувственной окрашенности (тот факт, что упомянутая женщина оказалась не только знакома Гамлету, но и была с ним связана узами "тесной дружбы" всплывает post factum на периферии сюжета). Данная установка относительно С. в перспективе оказывает значительное влияние на интерпретацию феномена сексуальности в европейской культуре, инспирируя - в качестве противовеса идеалам аскезы - альтернативную аксиологическую установку натуралистического сексуального волюнтаризма: от ренессансных идеалов реабилитации плоти с их гедонистическим экстремизмом ("прелюбодеяние кажется таким же простым делом, как поднять и бросить в воздух камень", по Себастьяну Бранту) до теории "стакана воды" начала 20 в. и последующих многочисленных программ "сексуальных революций" (ср. с восточной традицией, где сохраненная свободность сексуальных проявлений человека, не выделенная ни за пределы культурной легитимности, ни в фокус культурной значимости, не нуждается в программно артикулированной и педалируемой свободе). Однако, сохраняющийся христианский контекст делает означенную реабилитацию С. скорее декларативной, нежели реальной: проблема С. по-прежнему артикулируется в европейской культуре как проблема и в индивидуально-личностном своем проявлении выступает узлом глубокого мировоззренческого конфликта: так, в рамках культуры Возрождения Пико делла Мирандола к 27 годам сжег свои эротические стихи и отказался от "телесных вожделений"; Дж. Бокаччо отрекся от своего творчества, и Ф. Петрарка, будучи его близким другом, лишь в конце жизни узнал об авторстве "Декамерона"; сам Петрарка в "Письмах к потомкам" предается нравственным терзаниям по поводу своей неспособности укрощения сексуальных влечений: "Я хотел бы иметь право сказать, что был вполне чужд плотских страстей, но, сказав так, я солгал бы; скажу однако уверенно, что, хотя пыл молодости и темперамента увлекал меня в этой низости, в душе я всегда проклинал ее". В этой связи в европейской культуре остро артикулируется проблема интерпретации С. как его культурной ассимиляции, возможности адаптации факта наличия сексуальной сферы к доминантным аксиологическим шкалам. Классической программой, предложенной европейской традицией в этом направлении, может считаться концепция amor-entrave (асимптотически "незавершенной любви"), разработанная в рамках куртуазной культуры: сексуальная подоплека галантного служения Даме сердца не только эксплицитно артикулируется, но и всемерно культивируется в поэзии трубадуров. Однако, допуская самый широкий спектр сексуальных действий, концепция amor-entrave легитимирует для рыцаря лишь возможность перманентного возбуждения напряженного желания (причем стремление к Донне как персонификации совершенства обретает в куртуазной системе отсчета знаково-спекулятивную семантику нравственного совершенствования и приближения к Абсолюту: "Я духом стал богат, // Вкусив любви услад" у Гильема де Кабестаня), - возможность же физического обладания Донной, удовлетворения желания, выводит за пределы принятой аксиологической системы, - соприкосновение с реальностью разрушает условность игрового пространства куртуазии, а потому тотально исключается. Фигура асимптотического экстативного подъема чувств, обретающая семантику духовного восхождения, задает контекст, в котором финальный экстаз выступает как разрешение и, соответственно, завершение этого процесса, а потому его осуществление означало бы пресечение духовной устремленности рыцаря к воплощенному в совершенстве Донны Абсолюту, что неприемлемо в принятых правилах игры. Куртуазная концепция, задав С. как дисциплинарно-игровую поведенческую парадигму, наделила его легитимным статусом в качестве нормативного эротического флирта (см. "Веселая наука"), задав в рамках сложного семиотизма возможность непротиворечивого сосуществования добродетели в христианском ее понимании и, пускай редуцированных, но легализированных сексуальных практик. В течение более двух столетий эта парадигма позволяла носителям куртуазной культуры чувствовать себя добрыми христианами, однако Первая Инквизиция практически приравняла куртуазное мировоззрение к ереси катаров, и в ходе Альбигойских войн оно было фактически искоренено, задав, тем не менее, в европейской культуре литературно-поэтическую традицию описания сексуальной любви как возвышающей силы (Данте, Петрарка, поэты Плеяды и далее). Наряду с этим, вытеснение С. за пределы санкционированной легитимности формирует своего рода эротическое подполье медиевальной культуры: поиск последним жанра, обеспечившего бы ему легальность культурной презентации, детерминирует особый эротический подтекст в развитии средневековой христианской мистики (классически представленный в текстах Бернара Клервоского - см. Мистика, Откровение, Бернар Клервоский), порождает такие неадекватные формы презентации С. в европейской культуре, как инвектива со смакованием (детализированная откровенность средневековых пенетенциалий, скурпулезный дескриптивизм Бурхарда Вормского, неприкрытый физиологизм описаний "Молота ведьм", натуралистическая вариативность перечня сексуальных перверсий в "Плаче природы" Алана Лилльского и т.п.); скабреза (в перспективе: от старофранцузских фаблио и старонемецких шванков до новоевропейских гривуазных жанров и порнографии), а также спекулятивная форма презентации феномена С. в культуре, призванная послужить внешним гарантом его дозволенности (от переводов и интерпретаций античной эротической лирики у Гвиберта Ножанского, Серлона де Виль-тона и др. в рамках Овидианского возрождения - до ретро-мифологизации сексуальных сюжетов в новоевропейском искусстве, у Обри Бердслея, например). Подавление здорового эротизма наряду с оформлением культурных традиций скабрезы и деэротизации С. не проходят бесследно для развития европейской культуры в целом и современного осмысления в ее контексте феномена С, в частности. Последний, удерживая на себе в течение многих столетий фокус культурной значимости, тем не менее, остается как бы запретным плодом для разорванного сознания европейца, социализированного в культуре, задающей аксиологическую дихотомию грешной и праведной любви (см., например, "Призрак либидо" С. Дали, 1934), что порождает широкий спектр неврозов, комплексов и фобий, не характерных для других культурных традиций. На этом фоне в европейской культуре оформляется мощная традиция семиотической интерпретации С, основанной на идее его квазисемантической ("метафизической") нагруженности и охватывающая все христианское культурное пространство в его как западном ("Метафизика секса" Дж. Ч.А. Эволы), так и православно-восточном ("Метафизика пола и любви" Н.А. Бердяева) ареалах. В современной философии феномен С. трактуется как один из фундаментальных феноменов человеческого бытия (Шеллер, Э. Финк и др.) и рассматривается в предельно широком диапазоне: от его аналитики в парадигме панфизиологизма (классический фрейдизм, Плеснер) до исследования его детерминированности со стороны социокультурных комплексов "власти-знания" ("История сексуальности" Фуко) и - косвенно - механизмов его функционирования в параонтологических языковых контекстах (анализ "символической природы желания" в структурном психоанализе Лакана, фигуры "телесности текста" Р. Барта и "мышления соблазна" Бодрийяра в постмодернизме). См. также: Любовь, Эрос. ©М.А. Можейко
Подробнее
Секс
–
Философский словарь
- элемент интимной жизни человека и половой любви; в чистом виде секс - антагонист и суррогат любви. Является элементом человеческого общения и звеном в цепи физиологического функционирования организма. В последнее время секс рекламируется как замена любви. существенно упрощает отношения между полами и самого человека, который в процессе развития общества и человечества идет от состояния животных реакций (секса) к некоторому другому состоянию, что было замечено еще древними (Платоном, например). По своей природе секс агрессивен. Основным качеством человека, лежащим в основе сексуального поведения, является факт, отмеченный, например в [8], что человек живет в "темнице собственного тела", и в общем-то, как отмечали идеалисты, восприятие внешнего мира происходит в мозгу, а не в окружающем нас пространстве. Здесь же сидят и эротические воспоминания, фантазии. Ассоциативный блок. Весьма интересным и заставляющим задуматься о сущности человеческого менталитета является тот факт, что в языках некоторых, так называемых "цивилизованных", народов понятие секс и любовь обозначаются одним словом, то есть имеет место недостаточное душевное развитие - инфантилизм (детское восприятие мира) .
Подробнее
Секс
–
Психологическая энциклопедия
1. Процесс, в широком понимании, воспроизводства. 2. То органическое и/или физиологическое удовольствие и удовлетворение, которое связанно с сексуальной активностью.
ПодробнееПохожие слова в словарях
Секс, Сексуальный (пол, Половой)
(sex, SEXUAL) В биологии: все организмы, кроме простейших, делятся на два пола - мужской и женский, - и новые члены вида появляются путем слияния двух половых клеток - одной мужской и одной женской. Отсюда половое размножение, половой контакт, половые органы - термины, относящиеся к структурам и функциям, необходимым для создания новых индивидов. половые признаки - это признаки, позволяющие определить пол: либо первичные признаки, напрямую связанные с размножением, либо вторичные - те, что обычно ассоциируются с определенным полом, но непосредственно с размножением не связаны. В психологии: сексуальный относится к влечениям, паттернам поведения, эмоциям и ощущениям, которые, по наблюдениям либо умозрительно, считаются внутренне связанными с репродуктивной деятельностью (или с использованием органов размножения в качестве источника ощущений). Психоанализ перевернул традиционные представления о сексе, утверждая: а) у сексуального поведения взрослых имеются ИНФАНТИЛЬНЫЕ корни: ИНФАНТИЛЬНАЯ СЕКСУАЛЬНОСТЬ, ОРАЛЬНЫЙ и АНАЛЬНЫЙ эротизм (см. ЭРОТИЧЕСКИЙ), СОСТАВНЫЕ ИНСТИНКТЫ и т.д., которые играют определенную роль в развитии не только взрослого сексуального инстинкта, но и личности в целом; и б) инфантильные и взрослые сексуальные влечения оказывают влияние на несексуальное поведение, и это влияние опосредовано СИМВОЛИЗАЦИЕЙ и СУБЛИМАЦИЕЙ. В результате психоаналитическая литература использует термины "секс", "сексуальный" и "сексуальность" для обозначения явлений, которые в своих внешних проявлениях несексуальны, но латентное содержание которых (предположительно) является производным либо аналогом сексуальных явлений (см. МАНИФЕСТНЫЙ и ЛАТЕНТНЫЙ). Чтобы избавиться от путаницы, создаваемой расширением понятия "секс", Эрнест Джонс советует использовать "секс" в ограниченном, традиционном смысле ("пол"), а, "сексуальность" - для более широкого ряда явлений. Отсюда "сексуальный" в зависимости от контекста означает: "имеющий отношение к половой дифференциации", "имеющий отношение к репродуктивному поведению, инстинктам или органам", "эротический, доставляющий удовольствие".
Психологический словарь
Секс, Сексуальный (пол, Половой)
(sex, SEXUAL) В биологии: все организмы, кроме простейших, делятся на два пола - мужской и женский, - и новые члены вида появляются путем слияния двух половых клеток - одной мужской и одной женской. Отсюда половое размножение, половой контакт, половые органы - термины, относящиеся к структурам и функциям, необходимым для создания новых индивидов. половые признаки - это признаки, позволяющие определить пол: либо первичные признаки, напрямую связанные с размножением, либо вторичные - те, что обычно ассоциируются с определенным полом, но непосредственно с размножением не связаны. В психологии: сексуальный относится к влечениям, паттернам поведения, эмоциям и ощущениям, которые, по наблюдениям либо умозрительно, считаются внутренне связанными с репродуктивной деятельностью (или с использованием органов размножения в качестве источника ощущений). Психоанализ перевернул традиционные представления о сексе, утверждая: а) у сексуального поведения взрослых имеются ИНФАНТИЛЬНЫЕ корни: ИНФАНТИЛЬНАЯ СЕКСУАЛЬНОСТЬ, ОРАЛЬНЫЙ и АНАЛЬНЫЙ эротизм (см. ЭРОТИЧЕСКИЙ), СОСТАВНЫЕ ИНСТИНКТЫ и т.д., которые играют определенную роль в развитии не только взрослого сексуального инстинкта, но и личности в целом; и б) инфантильные и взрослые сексуальные влечения оказывают влияние на несексуальное поведение, и это влияние опосредовано СИМВОЛИЗАЦИЕЙ и СУБЛИМАЦИЕЙ. В результате психоаналитическая литература использует термины "секс", "сексуальный" и "сексуальность" для обозначения явлений, которые в своих внешних проявлениях несексуальны, но латентное содержание которых (предположительно) является производным либо аналогом сексуальных явлений (см. МАНИФЕСТНЫЙ и ЛАТЕНТНЫЙ). Чтобы избавиться от путаницы, создаваемой расширением понятия "секс", Эрнест Джонс советует использовать "секс" в ограниченном, традиционном смысле ("пол"), а, "сексуальность" - для более широкого ряда явлений. Отсюда "сексуальный" в зависимости от контекста означает: "имеющий отношение к половой дифференциации", "имеющий отношение к репродуктивному поведению, инстинктам или органам", "эротический, доставляющий удовольствие".
Психологическая энциклопедия
Секс-бомба
О женщине с ярко выраженной сексуальностью [Primo на Западе о кинозвезде]
Толковый словарь Ожегова
Сексизм
( лат. sexus пол) - политическая дискриминация по признаку пола, "половой расизм". С. - понятие, широко используемое в феминизме.
Политический словарь
Сексизм
Предубеждение, основанное на проблеме пола. Практически термин употребляется таким образом, что его значение выходит за пределы этого простого определения в двух направлениях. Во-первых, предубеждение обычно трактуется как установка или убеждение, в то время как термин сексизм (как и связанный с ним термин расизм) обычно означает дифференциальные действия и поведение по отношению к людям, с помощью которых проводятся между ними различия на основании их пола. Во-вторых, этот термин почти всегда употребляется относительно дискриминации женщин. Это односторонняя точка зрения, которая происходит из объективных данных в обществе, но которая, к сожалению, определяет границы значения этого термина.
Психологический словарь
Сексизм
(sexism) Д. Стэнг и Л. Райтсмен определяют С. как "любой аттитюд, действие или институциональную структуру, к-рая основывает реакцию на чел. на факте его или ее половой принадлежности в ситуациях, где пол не должен служить поводом к такому решению. С. обычно проявляется в дискриминации женщин исключительно из-за их половой принадлежности". Личный С., к-рый отражает индивидуальные различия в отрицательных аттитюдах к женщине, следует отличать от общественного или институционального С., отражающего традиционные аттитюды или действия, к-рые могут не проистекать из личных предубеждений отдельных людей. Личный сексизм. Личный С. обычно измеряется с помощью шкал аттитюдов. Наиболее распростр. яв-ся Шкала аттитюдов к женщинам (Attitudes Toward Women Scale, AWS), разраб. Д. Спенс и Р. Хелмрейчем. Существует краткая версия AWS, состоящая из 15 пунктов и измеряющая аттитюды в отношении политического, экономического и соц. равенства женщин и мужчин. Исследователи обнаружили, что оценки женщин оказываются более профеминистскими, чем оценки мужчин, и что оценки студентов колледжей обоих полов яв-ся более профеминистскими, чем оценки их родителей того же пола. Ф. Голдберг отмечает, что отрицательные аттитюды к женщинам, по-видимому, существуют практически у всех мужчин. Однако Р. Брэннон указывает, что измерения половых предубеждений, так же как и измерения расовых предубеждений, почти не имеют доказательств в отношении их поведенческой валидности. Невербальные действия могут служить более надежными признаками личного С. по сравнению с более реактивными вербальными показателями. Н. Хенли приводит перечень невербальных действий, к-рые обычно ассоциируются с властными и статусными различиями между полами, включая контакт глаз, положение тела, межличностную дистанцию и прикосновения. Общественный сексизм. Исслед., имевшие целью установить, что отрицательные аттитюды к женщинам существуют как сторона широкой соц. действительности, оказались более успешными по сравнению с теми, в к-рых предпринимались попытки оценивать индивидуальные различия в проявлении С. Ф. Голдберг показал, что женщины ниже оценивали то же самое эссе, если им сообщалось что его автор - женщина. Др. исследователи продемонстрировали сходные негативные предубеждения в оценке произведений живописи, поэзии и профессиональных достижений. Многочисленные исслед. половых стереотипов указывают на то, что различия в восприятии лиц мужского и женского пола можно охарактеризовать двумя главными кластерами черт. И. Броверман и ее сотрудники обнаружили, что типично мужскими чертами, по мнению обоих полов, считаются независимость, логика, объективность, поглощенность земными заботами и способности к математике, науке и бизнесу. Типично женские черты включают сознавание чувств др., мягкость и такт. Обнаружилось, что в восприятии специалистов в области психич. здоровья характеристики психически здорового мужчины и психически здорового взрослого чел. (независимо от пола) практически совпадают, тогда как психически здоровая женщина выглядит более эмоциональной и менее зрелой, чем психически здоровый взрослый чел. Такие половые стереотипы, очевидно, создали для женщин положение двойной связи - они м. б. либо женщинами, либо зрелыми, но не теми и др. одновременно. Восприятие мужчин не содержит подобных противоречивых сочетаний черт. Источники половых стереотипов, по-видимому, яв-ся универсальными. С. находит широкое документальное подтверждение в языке. Исслед. показывают, что английский язык унижает женщин, опошляя формы женского рода, относя женщин к исключениям в профессиях или занятиях, традиционно определяемых как мужские, и исключая женский род как при употреблении местоимений мужского рода в тех случаях, когда подразумеваются оба пола. Большая часть содержательных различий в восприятии мужчин и женщин относится к способностям и достижениям. Трайман и Террелл на основе своих оценок пришли к выводу, что большая часть различий в оплате труда между полами м. б. отнесена за счет половой дискриминации. Даже когда женщины занимают те же должности, что и мужчины, они могут получать меньшее вознаграждение за аналогичные достижения. Т. о., С. может проявляться в разнообразных формах: в виде личных аттитюдов, к-рые могут измеряться либо на основе стандартизованных самоотчетов, либо на основе невербальных признаков; в виде неосознаваемых, имеющих соц. основу восприятий и атрибуций, к-рые обычно рассматриваются и исследуются как стереотипы, но к-рые в действительности могут приобретать форму соц. действительности в рез-те обоюдного согласия обоих полов; и на уровне институционализированной общественной практики, к-рая проистекает из различий в оценках достижений женщин и мужчин и приводит к профессиональной сегрегации женщин, оказывающихся в конечном итоге в менее выгодном положении. См. также Предубеждение и дискриминация, Социальное равенство Р. К. Унгер
Психологический словарь
Сексизм
(Sexism) . 1) Индивидуальные предвзятые установки и дискриминирующее поведение по отношению к представителям того или иного пола или 2)институциональная практика (даже если она не мотивированна предрассудком), выражающаяся в том, что представителям того или иного пола навязывается подчиненное положение.
Психологический словарь
Сексизм
- идеология и практика дискриминации людей по признаку пола. Она основана на установках или убеждениях, в соответствии с которыми женщинам (либо мужчинам) ложно приписываются (или отрицаются) определенные качества. Термин появился в 1960-х гг. в США в Женском освободительном движении. Особенно часто он употребляется при обсуждении предубеждений против женщин, гендерных стереотипов. Мужчины тоже могут являться жертвами сексизма как в персональном отношении, так и как гендерная социальная группа: например, сексизм лежит в основе принудительного призыва в армию только мужчин. Подобно расизму, сексизм предполагает превосходство в физических и интеллектуальных проявлениях, хотя не приводится убедительных аргументов в пользу того, что мужчины лучше, чем женщины - либо наоборот. Традиционные доводы - такие как указание на ограниченность женщин в плане обучения, творчества, или ссылки на пресловутую женскую логику или же психологическую неустойчивость продолжают поддерживаться в общественном сознании некоторыми российскими СМИ. При этом мужское доминирование рассматривается просто как естественное, очевидное, привычное и вечное - а следовательно, справедливое. Введение феминистками понятия сексизм сделало видимыми особенности такой дискриминационной для женщин картины мира, которая также отражена и зафиксирована в различных языках (см. Феминистская критика языка). Некоторые из теорий возникновения сексизма базируются на биологических различиях полов. В соответствии с другими теориями - сексизм обусловлен, скорее, психологией или культурными особенностями. Но все феминистки, а также многие представители западного мужского движения сходятся во мнении, что с сексизмом необходимо бороться - назрели законодательные реформы, а также глубокие изменения в общественном сознании и межличностных отношениях.
Психологический словарь
Сексизм
Предрассудок по отношению к другим людям, основанный на половых признаках. Человек имеет жесткие установки (отношения) или убеждения о представителях противоположного пола, оправдывающие его предрассудок. В более общем смысле термин обозначает дискриминацию представителей одного пола представителями другого пола (в области образования, профессиональной сфере и т. д.). Хотя все это применимо к любому полу, термин обычно используется в смысле мужской дискриминации по отношению к женщинам.
Психологический словарь
Сексизм
(sexism) - 1. Предпочтения и действия, которые открыто или завуалированно дискриминируют женщин или мужчин на основании их пола или Гендера - см. Дискриминация по половому признаку. 2. Пренебрежение в отношении мужчин, но главным образом женщин, осуществляемое в учреждениях и социальных отношениях, например, использование мужского персонального местоимения "он" и для мужчин и для женщин. См. также Патриархат.
Социологический словарь
Сексизм
(англ. sex - пол) - категория, введенная представителями феминистской парадигмы и обозначающая позицию или действие, которые принижают, исключают, недооценивают и стереотипизируют людей по признаку пола. Другими словами, С. - это ориентация, которая ставит в неблагоприятные условия один пол по отношению к другому. С. рассматривается как один из видов социальных гендерных стереотипов, которые основаны на принятых в обществе представлениях о маскулинном и феминном и их иерархии. Причем уже сама попытка выстраивания такой иерархии является С. Стереотипы в отношении пола встречают ребенка уже при рождении (первый вопрос, который задают при рождении ребенка: "Мальчик или девочка?") и сопровождают его на протяжении всего жизненного цикла (профессиональное общение, брачно-семейные отношения, образование, воспитание и т.д.). Сексистские предрассудки и стереотипы (наряду с расизмом, национализмом и эйджизмом - дискриминацией по возрасту) не так безопасны, как могло бы показаться, - они с самого детства влияют на сознание и поведение людей, деля их на "своих" и "чужих". Эти готовые шаблоны поведения, мнений, оценок, заменяющие понимание явления его опознанием и отнесением к принятой схеме, иногда столь глубоко укореняются в бессознательные структуры человеческой психики, что с ними трудно бороться рациональными доводами. Стереотипы женственности и мужественности не просто формируют людей, они часто предписывают людям в зависимости от их пола определенные психологические качества, нормы поведения, род занятий, профессии и многое другое. В традиционном обществе не личность, а биологический пол оказывает решающее влияние на жизнь человека. (Согласно широко распространенной версии, феномен интенсивного распространения идеологии феминизма в Западной Европе в конце 1940 - начале 1950-х был обусловлен следующим обстоятельством: правящие экономические группы стремились заместить высвобождающиеся в результате НТР рабочие места женщинами европейского происхождения, а не неокультуренными иммигрантами-маргиналами афро-азиатского происхождения.) От гендерных стереотипов страдают и женщины, и мужчины. Примером негативного влияния на женщин может служить формирование у девушек-подростков разнообразных комплексов (например, "боязнь успеха"). Табу на эмоциональность, стереотип всегда преуспевающего победителя, "сексуального гиганта" и т.д. вызывают у многих мужчин, не желающих или не умеющих следовать этим стереотипам, стрессы, чувство неудачника, болезни. Сексистские стереотипы часто носят весьма завуалированный характер и могут быть не выражены явно. А.А. Ярмолович, Е.Н. Вежновец
Социологический словарь
Сексизм
- политическая дискриминация по признаку пола, "половой расизм". "Половой расизм" в данном случае не просто аналогия, речь идет об общем основании в сопоставлении С. и расизма. Таким основанием выступает сложная диалектика т. н. социальных и несоциальных различий. Раса, пол, возраст, с одной стороны, являются физиологическими характеристиками и как будто могут восприниматься как внесоциальные феномены, но, с другой стороны, представленные в определенном социокультурном контексте, они с необходимостью обретают черты сущностных с т. зр. власти дифференциации и встраиваются в системы доминирования. Физиологические различия отнюдь не являются основанием для С. и расизма; различия в некоторых физиологических аспектах используются лишь для легитимации архаичных социальных отношений господства. Эти отношения имеют прежде всего социокультурное содержание, причем "биология" расовых и гендерных различий сама является социокультурным продуктом (см. "Гендер", "Гендерные технологии"). У современного расизма и современного С. сходные структуры аргументации, символизированные в социальной категории "биология". Общественная группа, обозначаемая как "чужая" или "другая", получает свидетельство о "неполноценности" и лишается не только права на "равенство", но (что, может быть, важнее) и права безнаказанно оставаться "другой" (Г. Бок). Так возникает проблематика "меньшинств", ставшая основой оформления идеологии политической корректности. С. - понятие, которое широко используется прежде всего в феминистских теориях и практиках. Через анализ С. феминизм осуществляет критику традиционно существующей гендерной асимметрии, демонстрирует сексистскую практику создания и трансляции тендерных стереотипов, призванных воспроизводить существующий властный дискурс отношения полов. Термин "сексистский" характеризует культурные и экономические структуры, которые создают и усиливают жесткие модели заявления и определения пола, оформляют через критерий пола доминирующих и подчиненных (М. Фрай). В исследованиях феминистов объектом анализа, критики и борьбы являются и открытые, традиционные формы С., и неявные, неотрефлексированные его формы вплоть до "лингвистического" С. (половая дискриминация языковыми средствами). О. В. Шабурова
Философский словарь
Сексизм
- идеология и практика дискриминации людей по признаку пола. Она основана на установках или убеждениях, в соответствии с которыми женщинам (либо мужчинам) ложно приписываются (или отрицаются) определенные качества. Термин появился в 1960-х гг. в США в Женском освободительном движении. Особенно часто он употребляется при обсуждении предубеждений против женщин, гендерных стереотипов. Мужчины тоже могут являться жертвами сексизма как в персональном отношении, так и как гендерная социальная группа: например, сексизм лежит в основе принудительного призыва в армию только мужчин. Подобно расизму, сексизм предполагает превосходство в физических и интеллектуальных проявлениях, хотя не приводится убедительных аргументов в пользу того, что мужчины лучше, чем женщины - либо наоборот. Традиционные доводы - такие как указание на ограниченность женщин в плане обучения, творчества, или ссылки на пресловутую женскую логику или же психологическую неустойчивость продолжают поддерживаться в общественном сознании некоторыми российскими СМИ. При этом мужское доминирование рассматривается просто как естественное, очевидное, привычное и вечное - а следовательно, справедливое. Введение феминистками понятия сексизм сделало видимыми особенности такой дискриминационной для женщин картины мира, которая также отражена и зафиксирована в различных языках (см. Феминистская критика языка). Некоторые из теорий возникновения сексизма базируются на биологических различиях полов. В соответствии с другими теориями - сексизм обусловлен, скорее, психологией или культурными особенностями. Но все феминистки, а также многие представители западного мужского движения сходятся во мнении, что с сексизмом необходимо бороться - назрели законодательные реформы, а также глубокие изменения в общественном сознании и межличностных отношениях.
Психологическая энциклопедия
Сексизм (sexism)
Установки или убеждения, в соответствии с которыми представителям одного или другого пола ложно приписываются или отрицаются определенные качества, что приводит к усилению полового неравенства.
Социологический словарь
Сексолект
- характеристика голоса и речи индивида (идентифицируемые индивидуальные признаки говорящего), отражающая либо его физиологический пол, либо имитацию противоположного пола. Термин "сексолет" включает следующие понятийные компоненты: базовый сексолект - соответствует принадлежности к исходному биологическому полу, что характеризуется набором специфических речевых проявлений; производный сексолект - соответствует имитируемому полу и достигается: а) с помощью технической имитации; б) путем естественного подражания; в) посредством физиологической переориентации (изменения пола вследствие наличия дисфории гендера). Для женского голоса по сравнению с мужским характерна большая энергетическая насыщенность высокочастотных составляющих спектра гласных звуков. В области вокализма отмечается ряд особенностей, связанных с наличием меньшего раствора рта у мужчин при производстве звуков, чем у женщин, что приводит к образованию более узких гласных. Для женской речи, как правило, при нейтральном эмоциональном состоянии характерна большая степень мелодической изрезанности (наличие больших по своему значению межслоговых и внутрислоговых интервалов частоты основного тона), больший мелодический диапазон, более высокий регистр, ускоренный темп. Отмечается, что существуют стертые пограничные проявления сексолекта. Существенную роль в голосе и речи могут также играть этнические и психологические факторы.
Психологический словарь
Сексолект
- характеристика голоса и речи индивида (идентифицируемые индивидуальные признаки говорящего), отражающая либо его физиологический пол, либо имитацию противоположного пола. Термин "сексолет" включает следующие понятийные компоненты: базовый сексолект - соответствует принадлежности к исходному биологическому полу, что характеризуется набором специфических речевых проявлений; производный сексолект - соответствует имитируемому полу и достигается: а) с помощью технической имитации; б) путем естественного подражания; в) посредством физиологической переориентации (изменения пола вследствие наличия дисфории гендера). Для женского голоса по сравнению с мужским характерна большая энергетическая насыщенность высокочастотных составляющих спектра гласных звуков. В области вокализма отмечается ряд особенностей, связанных с наличием меньшего раствора рта у мужчин при производстве звуков, чем у женщин, что приводит к образованию более узких гласных. Для женской речи, как правило, при нейтральном эмоциональном состоянии характерна большая степень мелодической изрезанности (наличие больших по своему значению межслоговых и внутрислоговых интервалов частоты основного тона), больший мелодический диапазон, более высокий регистр, ускоренный темп. Отмечается, что существуют стертые пограничные проявления сексолекта. Существенную роль в голосе и речи могут также играть этнические и психологические факторы.
Психологическая энциклопедия
Сексология
(от лат. sexus - пол + греч. logos - слово, наука) - область научных знаний о биологических, психических и социальных аспектах половых взаимоотношений людей. Статус науки С. приобрела в середине XX в. после ряда важных открытий в естественных и социальных науках и преодоления сопротивления христианской церкви, традиционно трактовавшей сексуальное поведение как уступку греховному телу, извинительную лишь необходимостью продолжения рода. Термин "С." введен И. Блохом (1907). Современная С. представляет собой комплексную научную дисциплину, которая подразделяется на 3 относительно независимых (границы вполне проницаемы и условны) направления со своими понятийными и методическими аппаратами - биолого-мед., психологическое и социально-историческое (культурно-историческое).Важную роль в формировании С. сыграли теории XIX в., рассматривавшие половое поведение как проявление универсальных биологических законов и синтезировавшие естественнонаучные знания и морально-этические воззрения. Утверждалось, что функции сексуальности (присущей лишь мужской половине человечества) ограничиваются воспроизводством; что половое воздержание полезно для здоровья; что онанизм представляет собой болезнь и нравственный порок, чреватый тяжелыми последствиями (в частности, безумием). Первыми весомый вклад в С. сделали медики: венские психиатры 3. Фрейд и Рихард фон Крафт-Эбинг (1840-1902), введшие понятия садизма и мазохизма, нем. психиатр Альберт Молль (1862-1939), нем. дерматолог и венеролог Иван Блох (1872-1922), англ. врач и публицист Генри Хавлок Эллис (1859-1939), швейцарский психиатр и невропатолог Огюст Форель (1843-1931) и др. Несмотря на особый статус, облегчающий врачу соприкосновение с интимными сферами жизни, пионерам С. приходилось с трудом преодолевать табуированность темы.Развитие в XIX в. этнографии (культурной антропологии) способствовало получению обширного материала о брачно-семейных отношениях у различных народов, что в определенной степени расшатало сложившиеся стереотипы. В работах Блоха, Молля, Фореля, Эллиса, Гиршфельда и др. была предпринята попытка синтезировать медико-биологические и культурно-исторические знания. Тогда же начала складываться практика массовых сексологических опросов. Примером может служить опрос биологом Альфредом Кинзи (1894-1956) 12 тыс. здоровых взрослых американцев обоего пола, давший статистически значимую картину сексуальных установок и поведения (1921). Первый научный центр, Ин-т С, основанный в Германии Магнусом Гиршфельдом (1919), функционировал до его разгрома нацистами в 1933 г.Психологическое направление С. обязано своим появлением Фрейду с его теорией бессознательного, одним из краеугольных камней которой была идея о сублимированных и вытесненных сексуальных влечениях, в т. ч. их экстрагенитальных форм. Но сведение всего направления к концепции Фрейда неправомерно. Сейчас оно охватывает множество проблем, связанных с индивидуальными и групповыми (напр., половыми, возрастными) особенностями сексуального поведения - сексуальную ориентацию, тип сексуального объекта, способы общения с сексуальным партнером и сексуального удовлетворения, символизацию сексуального поведения. Особенности половой жизни индивида зависят не только от степени осознания потребности в ней, но и от ее личностного смысла (быть средством получения чувственных, эмоциональных удовольствий, средством самоутверждения, деторождения и т. д.). Очевидно, что взгляды на психологическую природу сексуальности определяются и приверженностью к той или иной общепсихологической концепции. Многие исследователи исходят из того, что сексуальное поведение зависит от: 1) общепсихологических свойств (типа личности, темперамента, характера, эмоциональности, иерархии мотивов, ценностных ориентации, коммуникативных качеств, способов самоутверждения, силы и длительности привязанностей, самоуважения и др.); 2) микро- и макросоциума, в значительной степени детерминирующих половое воспитание, половую идентичность. Особое место принадлежит возрастной психологии, изучающей закономерности, особенности и динамику психосексуального развития на . разных стадиях жизненного пути, этапы и движущие силы половой идентификации, психические закономерности подростковой и юношеской сексуальности. Значим вклад в С. клинической и дифференциальной психологии. (И. А. М.)
Психологический словарь
Сексология
(от лат. sexus - пол и греч. logos - слово, наука) - научная дисциплина о биологических, психических и социальных аспектах полового поведения - людей. Данный термин был введен в 1907 г. И. Блохом.
Психологическая энциклопедия
Сексология
(от секс и ...логия) - область научных исследований и знаний ополовой жизни. Зачатки знаний по сексологии содержатся в древнейшихмифологических системах и медицине древности, объективное изучение поланачалось в эпоху Возрождения. Современная сексология, сложившаяся в сер.40-х гг., - комплекс разнородных исследований, охватывающихбиолого-медицинские, социально-исторические и психологические аспекты.
Большой Энциклопедический Словарь
Сексология
- междисциплинарная отрасль знания, в широком смысле слова изучающая закономерности половой дифференциации, а в более узком - сексуальное поведение и мотивацию. Научная дисциплина о биологических, психических и социальных аспектах полового поведения людей. Термин ввел в 1907 г. И. Блох. Первое направление исследований сексологии - биолого-медицинские исследования диморфизма полового, соматических, нейрогормональных, биолого-эволюционных и иных природных детерминант и элементов системы репродуктивной, возбуждения и поведения сексуальных. Второе направление исследований - социальные и историко-культурные проблемы нормативных аспектов пола и сексуальности, стереотипов маскулинности и фемининности, институциональных рамок сексуального поведения, социальных представлений о "правильном" и "неправильном" поведении и того, как эти представления влияют на реальное поведение людей в разных обществах, средах и группах социальных. Третье направление - психологические исследования мотивации сексуальной и поведения, начиная с его психофизиологических механизмов и кончая социально-психологическими процессами аттракции сексуальной, влюбленности, партнерских взаимоотношений и пр. Каждая из специальных дисциплин, составляющих сексологию, имеет свою собственную методологию, технику и понятийный аппарат, но они остро нуждаются в теоретическом синтезе. В прошлом сексологические концепции страдали редукционизмом, пытаясь свести сложные формы поведения сексуального к относительно простым, преимущественно биологическим элементам. Современная сексология, не отрицая значения биологических факторов сексуальности, считает ее продуктом социокультурного развития индивида и общества, старается избегать жесткого нормативизма, признает наличие множества индивидуальных и групповых различий эротического воображения ("сценарий сексуальный") и поведения людей. Человеческая сексуальность не может быть понята сама по себе или в рамках биологии репродуктивной, но только в контексте некоего целого, будь то культура, ценностные ориентации или эмоциональный мир личности. тесно связана со всеми основными направлениями психологии. Она имеет важное практическое, прикладное, прежде всего медицинское значение, связанное с сексопатологией, гинекологией, гигиеной пола, и социально-педагогическое значение, связанное с воспитанием половым и просвещением.
Психологический словарь
Сексология
(лат. sexus - пол, греч. logos - учение, наука). Наука, изучающая половую жизнь в ее социальном, психологическом и физиологическом аспектах.
Психологический словарь
Сексология
Словообразование. Происходит от лат. sexus - пол + греч. logos - слово, наука. Автор. Термин введен И.Блохом в 1907 г. Категория. Научная дисциплина о биологических, психических и социальных аспектах полового поведения людей.
Психологический словарь
Сексология
(sexology) - раздел медицины, изучающий все аспекты пола (включая анатомию, физиологию, поведение и различные методы лечения сексуальных нарушений).
Психологический словарь
Сексология
(от лат. sexus - пол и греч. logos - слово, учение) - англ. sexology; нем. Sexologie. Комплекс дисциплин, изучающих проблемы биологии пола, половой психологии, брака и семьи, полового воспитания, половой жизни в ее физиологическом, психологическом и соц. аспектах.
Социологический словарь
Сексология
Наука, изучающая биолого-медицинский, социальный и психологический аспекты половой жизни
Толковый словарь Ожегова
Сексология (sexology)
раздел медицины, изучающий все аспекты пола (включая анатомию, физиологию, поведение и различные методы лечения сексуальных нарушений).
Медицинский словарь
Сексология Ж.
1. Научная дисциплина, изучающая биолого-медицинский, социальный и психологический аспекты половой жизни.
Толковый словарь Ефремовой
Сексопатология
(от лат. sexus - пол + греч. pathos - чувство, переживание, страдание, болезнь + logos - учение, наука) - область клинической медицины, изучающая половые расстройства и разрабатывающая методы их диагностики и лечения. Термин С. также используется для обозначения медико-биологического направления исследований в сексологии. (И. А. М.)
Психологический словарь
Сексопатология
(от лат. sexus - пол и греч. pathos - чувство, переживание, страдание, болезнь, logos - учение, наука) - раздел клинической медицины, посвященный исследованию половых расстройств и разработке коррекционных методов.
Психологическая энциклопедия
Сексопатология
(от секс и патология) - раздел клинической медицины,изучающий болезненные отклонения в половой жизни человека, ихпроисхождение, методы распознавания, лечения и профилактики.
Большой Энциклопедический Словарь
Сексопатология
(сексо + патология). Медицинская наука, изучающая половые расстройства, их клинику, течение и методы лечения, разрабатывающая способы диагностики и предупреждения сексуальной патологии.
Психологический словарь
Сексопатология
- раздел клинической медицины, посвященный исследованию расстройств сексуальных и разработке соответственных коррекционных методов.
Психологический словарь
Сексопатология
- раздел клинической медицины, изучающий половые расстройства.
Психологический словарь
Сексопатология
Словообразование. Происходит от лат. sexus - пол + греч. pathos - чувство, переживание, страдание, болезнь + logos - учение, наука. Категория. Раздел клинической медицины. Специфика. Посвящена исследованию половых расстройств и разработке коррекционных методов.
Психологический словарь
Сексопатология Ж.
1. Раздел медицины, занимающийся изучением и лечением заболеваний, связанных с нарушением половой жизни и поведения.
Толковый словарь Ефремовой
Секс-работа
- занятость, связанная с женской и мужской проституцией, а также предоставлением секс-услуг (секс по телефону и секс-шоу). Ряд авторов полагают, основываясь, в том числе, и на исследовании идентичности секс-работников, что продажа секса за деньги - это такой же труд, как и любой другой (O"Connel Davidson). Секс здесь отделяется от других его социальных смыслов - например, межличностные, романтические отношения, релаксация - и трактуется исключительно как профессиональная деятельность. Развитие современного общества сделало размытыми границы между потреблением и объектом потребления, работой и отдыхом, потреблением и производством товаров и услуг, превратив секс в работу, которая связана с потреблением тела и формированием определенного типа идентичности (Chapkis). Занятость в сфере секс-индустрии связана с выполнением определенной доли эмоционального труда, что связывает ее с занятостью в индустрии отдыха (см. Феминистский анализ труда) тем, что здесь требуется исполнение эмоционально насыщенных ролей, которое определяет успех продажи предлагаемых услуг (Brewis and Linsted). Социология трудовых отношений, занимаясь проблемами секс-работы, фокусируется на традиционных для этой дисциплины темах - проблемах состояния рабочей силы, разделения ее на основную и периферийную, условий и оплаты труда, профессионализации, трудового конфликта (McKeganey, Barnard). В ряде стран (Австралия, Германия, Нидерланды) секс-услуги являются легитимным видом трудовой деятельности с вытекающими отсюда формами социального контроля - нормативами условий работы, медицинского освидетельствования, профессиональными организациями, условиями оплаты труда (Perkins, Prestage, Sharp and Lovejoy). В таких странах существует и нелегальная секс-индустрия, где работают малолетние, нелегальные эмигранты, используется подневольный труд, регулируемый уже не трудовым, как в первом случае, а уголовно-правовым законодательством. В России и ряде других стран, где проституция запрещена, секс-работа функционирует как теневая и полутеневая криминальная занятость. Доходы в этом секторе экономической активности в 1997 г. только в Санкт-Петербурге составляли 20 млрд рублей (Санкт-Петербургские Ведомости), сюда вовлечено значительное количество людей - по данным московского ГУВД, более 70 тыс. занимались женской проституцией (Московская альтернатива). Запрещение секс-работы представляет амбивалентную политику: формально запретив этот вид занятости, власти почти не препятствуют проституции, осуществляющейся в таких организациях, как массажные салоны и услуги эскорта, существующие практически в любом крупном промышленном городе. В российских СМИ все чаще можно услышать дискуссии в пользу легализации проституции, что вывело бы секс-работу из сферы криминального бизнеса и сделало ее более безопасной для работников и клиентов (Арбатова; Говорухин; др.).
Психологический словарь
Секс-работа
- занятость, связанная с женской и мужской проституцией, а также предоставлением секс-услуг (секс по телефону и секс-шоу). Ряд авторов полагают, основываясь, в том числе, и на исследовании идентичности секс-работников, что продажа секса за деньги - это такой же труд, как и любой другой (O"Connel Davidson). Секс здесь отделяется от других его социальных смыслов - например, межличностные, романтические отношения, релаксация - и трактуется исключительно как профессиональная деятельность. Развитие современного общества сделало размытыми границы между потреблением и объектом потребления, работой и отдыхом, потреблением и производством товаров и услуг, превратив секс в работу, которая связана с потреблением тела и формированием определенного типа идентичности (Chapkis). Занятость в сфере секс-индустрии связана с выполнением определенной доли эмоционального труда, что связывает ее с занятостью в индустрии отдыха (см. Феминистский анализ труда) тем, что здесь требуется исполнение эмоционально насыщенных ролей, которое определяет успех продажи предлагаемых услуг (Brewis and Linsted). Социология трудовых отношений, занимаясь проблемами секс-работы, фокусируется на традиционных для этой дисциплины темах - проблемах состояния рабочей силы, разделения ее на основную и периферийную, условий и оплаты труда, профессионализации, трудового конфликта (McKeganey, Barnard). В ряде стран (Австралия, Германия, Нидерланды) секс-услуги являются легитимным видом трудовой деятельности с вытекающими отсюда формами социального контроля - нормативами условий работы, медицинского освидетельствования, профессиональными организациями, условиями оплаты труда (Perkins, Prestage, Sharp and Lovejoy). В таких странах существует и нелегальная секс-индустрия, где работают малолетние, нелегальные эмигранты, используется подневольный труд, регулируемый уже не трудовым, как в первом случае, а уголовно-правовым законодательством. В России и ряде других стран, где проституция запрещена, секс-работа функционирует как теневая и полутеневая криминальная занятость. Доходы в этом секторе экономической активности в 1997 г. только в Санкт-Петербурге составляли 20 млрд рублей (Санкт-Петербургские Ведомости), сюда вовлечено значительное количество людей - по данным московского ГУВД, более 70 тыс. занимались женской проституцией (Московская альтернатива). Запрещение секс-работы представляет амбивалентную политику: формально запретив этот вид занятости, власти почти не препятствуют проституции, осуществляющейся в таких организациях, как массажные салоны и услуги эскорта, существующие практически в любом крупном промышленном городе. В российских СМИ все чаще можно услышать дискуссии в пользу легализации проституции, что вывело бы секс-работу из сферы криминального бизнеса и сделало ее более безопасной для работников и клиентов (Арбатова; Говорухин; др.).
Психологическая энциклопедия