Добро

— в широком смысле слова, как благо, означает, во-первых, ценностное представление, выражающее положительное значение ч.-л. в его отношении к некоторому стандарту, во-вторых, сам этот стандарт. В живой речи слово “Д.” употребляется для обозначения самых разных благ. В историческом развитии ценностного сознания, в истории моральной философии и моралистики, несмотря на сохранение лексического единства, происходит выявление смысловых различий в употреблении слова “Д.”. В истории философии и культуры Д. трактовалось в зависимости от принима- емого стандарта как то, что соответствует непосредственным (житейским) потребностям, интересам и ожиданиям человека как индивида или члена сообщества (удовольствие, польза, счастье). С развитием морального сознания и этики вырабатывается более строгое понятие собственно морального Д.: а) Д. осознается как особого рода ценность, не касающаяся природных или стихийных событий и явлений: Д. (как и зло) характеризует действия, совершенные свободно, ради них самих, а не ради чего-то постороннего; б) Д. знаменует не просто свободные, но сознательно соотнесенные с высшими ценностями, с идеалом, поступки. С этим связано позитивное нормативно-ценностное содержание Д.: оно заключается в преодолении обособленности, разобщенности и отчуждения между людьми, утверждении взаимопонимания, морального равенства и гуманности в отношениях между людьми (см.: Золотое правило нравственности), оно характеризует действия человека с т.зр. его духовного возвышения и нравственного совершенствования (см.: Совершенство). Т.о., Д. связывается с духовным миром самого человека. Сведение понятия Д. к отдельным положительным качествам, сопровождающим события и явления, которые люди воспринимают как Д., Дж. Мур считал натуралистической ошибкой. Последняя, как показал Р. Хэар, заключается в том, что в определении конкретных событий, явлений и характеров как “добрых” и “хороших” смешиваются их дескриптивные и прескриптивные характеристики (см.: Дескрипция, Прескрипция). Различие между натуралистическим (в муровском понимании этого слова) и этическим пониманием Д. соответствует различению Д.в относительном и абсолютном смысле. При первом понимании “доброе” — это хорошее, т.е. приятное, полезное, важное, а значит, ценное ради чего-то другого. Хотя по императивно-ценностному содержанию Д. как будто соразмерно злу, их онтологический статус может трактоваться различно: а) Д. и зло являются однопорядковыми началами мира, находящимися в постоянном единоборстве (манихейство); б) действительным абсолютным мировым началом является божественное Д. как Благо, или абсолютное Бытие, или Бог, а зло — результат ошибочных или порочных решений человека, свободного в своем =-svoboda-vybora-6366.html">выборе; в отношении к Бытию зло есть ничто; так что Д., будучи относительным в противопоставленности злу, абсолютно в исполненности совершенства; зло — всегда относительно (Августин, B.C. Соловьев); в) противоположность Д. и зла опосредствована чем-то иным — Богом (Л. Шестов), “высшей ценностью” (И.А. Бердяев), в чем и заключено абсолютное начало морали, и тем самым утверждается, что онтологически и аксио-логически Д. не является конечным понятием. В выяснении природы Д. было бы тщетно искать именно его бытийственную основу. Природа Д. не онтологич-на, а аксиологична. Объяснение происхождения Д. не может служить его обоснованием; поэтому логика собственно ценностного рассуждения может быть одинаковой как у того, кто убежден, что базовые ценности даются человеку в откровении, так и у того, кто считает, что ценности имеют “земное” — социальное и антропологическое — происхождение. В структурно-нравственном плане статус Д. проясняется в соотнесении этого понятия с понятием “долг”. Суть этико-теоретической антитезы Д. и долга заключается в вопросе о приоритете в морали ценностного или императивного начал. В решении этой антитезы в истории философии прослеживаются две тенденции — “этика блага” (или утилитаризм в широком смысле слова) и “этика долга” (или кантианство в широком смысле слова). Согласно первой, понятие Д. является основополагающим в морали; согласно второй, определяющим является понятие должного. Впрочем, в рамках самого морального сознания ценностные и императивные суждения взаимооборачиваемы: поскольку моральные требования императивно значимы не сами по себе, а в отношении несовершенной человеческой воли, должное обусловлено Д, как ценностью; и, наоборот, действительное Д. возможно как добродетель, т.е. как практическое и деятельное исполнение человеком своего долга. Идея непреодолимой связности Д. и зла проходит через всю историю философии и конкретизируется в ряде этических положений: а) Д. и зло содержательно взаимоопределены и познаются в антитетическом единстве, одно через другое; б) формальное перенесение взаимосвязанности Д. и зла на индивидуальную нравственную практику чревато искушением человека; в) понимания зла недостаточно без готовности сопротивляться ему; но противостояние злу само по себе не ведет к Д. ; г) Д. и зло функционально взаимообусловлены: Д. нормативно значимо в противоположности злу и практически утверждается в отвержении зла; иными словами, действительное Д. — это деяние Д., т.е. добродетель как практическое и деятельное исполнение человеком вменяемых ему моралью требований. Однако будучи “сбалансированными” на уровне понятий, Д. и зло предоставляют неравные основания для оценки соответствующих действий. Одно дело вершить Д. или зло и другое — позволять злу твориться (др. людьми, стечением обстоятельств и т.д.). И хотя при выборе между большим и меньшим благом следует выбирать большее, а между большим и меньшим злом — меньшее, с моральной т.зр. вред зла значительнее, нежели благо Д. Недопущение несправедливости с моральной т.зр. существеннее, чем творение милосердия. Р. Г. Апресян

- морально-этическая категория, являющаяся положительной, т.е. желаемой, ценностью человеческих отношений. Очень сложное понятие и явление: одно и то же действие, в зависимости от пред- и послеистории, может оказаться как добром, так и злом: дорога в ад вымощена благими намерениями.

- одно из наиболее общих понятий морального сознания и одна из важнейших категорий этики. Вместе со своей противоположностью-злом Д является наиболее обобщенной формой разграничения и противопоставления нравственного и безнравственного, имеющего положительное и отрицательное моральное значение, того, что отвечает содержанию требований нравственности, и того, что противоречит им. В понятии Д. люди выражают свои наиболее общие интересы, устремления, пожелания и надежды на будущее, к-рые выступают здесь в виде абстрактной моральной идеи о том, что должно быть и заслуживает одобрения. С помощью идеи Д. люди оценивают социальную практику и действия отдельных лиц. В зависимости от того, что именно подвергается оценке (поступок, моральное качество личности, взаимоотношения людей или социальная деятельность классов, состояние об-ва в целом), понятие Д. приобретает форму более конкретных понятий - добродеяния (Благодеяние), добродетели, справедливости и др. Этика подвергает Д. как понятие морального сознания теоретическому анализу, выясняет его смысловое содержание, природу и происхождение. Религиозная этика истолковывает Д. как выражение воли или разума бога (Неопротестантизм, Неотомизм), придавая тем самым интересам и воле господствующего класса вид божественного закона. По существу, тот же смысл имеют различные объективно-идеалистические теории Д., выводящие его либо из некой недоступной познанию «сущности», либо из космического закона или мировой идеи (Гегель). Попытки материалистического объяснения Д. в домарксистской этике обычно приводили к этическому натурализму; происхождение Д. чаще всего усматривалось в абстрактной вне-исторической «природе человека», в его стремлении к наслаждению, счастью, в психологически понимаемом интересе (Гедонизм. Эвдемонизм, Интереса теория). Но и эти теории за «естественную» природу человека вообще фактически выдавали определенный тип человека, живущего в том или ином конкретном об-ве, и обосновывали, Т. обр., мораль определенного класса Общий порок всех этих теорий заключается в том, что они рассматривали понятие Д. в отрыве от социально-исторических условий жизнедеятельности людей. Объективная закономерность исторического изменения и обогащения смысла, вкладываемого в это понятие, оказывалась невыясненной. Оставалось либо объявить его вечным и истинным для всех эпох, как это делает этический абсолютизм, либо считать его не зависящим от к.-л. объективных законов или даже произвольным (релятивизм). В ряде совр. буржуазных этических теорий определение Д. вообще считается невозможным (интуитивизм). Д. объявляется выражением эмоций того или иного человека (неопозитивизм) либо целиком зависящим от личного замысла индивида (экзистенциализм). Лишь марксистская этика поставила вопрос о природе и происхождении понятия «Д» на научную почву. «Представления о добре и зле, - говорит Ф. Энгельс, - так сильно менялись от народа к народу, от века к веку, что часто прямо противоречили одно другому» (т. 20, с. 94). Но в этой смене представлений о добре обнаруживается определенная объективная закономерность (Мораль). В. И. Ленин пишет, что «под «добрым» разумеется практика человека» (т. 29, с. 195), т. е. что «мир не удовлетворяет человека, и человек своим действием решает изменять его» (там же). В этом состоит сущность и специфика понятия Д., в к-ром исторические потребности социальной практики субъективно осмысливаются в моральном сознании людей и выражаются в виде требования, чтобы действительность согласовалась с этим нравственным представлением. В коммунистической нравственности понятие Д. связывается с действительными интересами людей в совр. исторических условиях. А эти интересы в конечном счете совпадают с исторической необходимостью победы социалистического об-ва над капиталистическим, с построением коммунизма. Т. обр., понятие Д в коммунистической морали в суммированном виде отражает все многообразные требования, к-рые предъявляются в социалистическом об-ве к человеку, его действиям и мотивам, к различным социальным явлениям. Поэтому содержание этого общего понятия может быть определено только через всю совокупность более конкретных моральных понятий социалистического об-ва -через коммунистический общественный и нравственный идеалы, принципы, мор?»льные качества, нормы, осн. из к-рых сформулированы в моральном кодексе строителя коммунизма.

— наиболее общее оценочное понятие, обозначающее позитивный аспект человеческой деятельности; является противоположностью зла. Идея Д. отображает требования человека к действительности. В рамках морального освоения мира Д. играет такую же роль, какую в рамках научного познания играет истина, а в рамках художественного — красота. Термин “Д.” обозначает: 1) объективную характеристику предмета, фиксирующую его совершенство в сочетании с эмоциональным одобрением (когда нечто называют добрым, при этом имеется в виду, что оно соответствует своему назначению; напр., доброе сукно, добрый конь); 2) ценность, полезность предметов для человека, а также сами ценные, полезные для человека предметы (добрая весть, нажить Д.); 3) нравственное качество человека и его поступков, делание Д. (сделать доброе дело, добрая женщина). Понятие “Д.” входит в состав специфических категорий философии и этики. В античной философии Д. понималось как онтологическое свойство, лежащее в основе всего сущего и позволяющее реализовать человеческое стремление к счастью. При этом одни философы связывали его с естественными потребностями людей (Гедонизм), с законами природы (Стоики), др. придавали самой идее Д. высший онтологический статус (Платон). В философии нового времени получило широкое распространение релятивистское (по преимуществу утилитаристское) понимание Д., сводящее его к полезности, общественному договору. С т. зр. Канта, Д. является свойством воли, но свойством объективным, выражающим ее нравственную, общезначимую природу. Гегель трактовал Д. как единство субъективного и объективного, к-рое достигается в разумно организованном об-ве. Диалектический материализм подчеркивает социальную обусловленность и историческую изменчивость представлений о Д., рассматривает его в соотнесенности со злом, включая их возможные взаимопереходы друг в друга. Социально обусловленная, ситуативно детерминированная относительность представлений о Д. не исключает абсолютность его содержания как нравственного императива. В этом смысле Д. есть безусловное требование человечности, к-рое не может быть разменяно на какие бы то ни было индивидуальные и групповые выгоды.